В типичном порнографическом фильме – так же, как в типичной порнографической литературе – функции морали отсутствуют. Сексуальность выражается подчеркнуто непринужденно, стыд исключен. Свобода от моральных оценок объединяется с волнующей и раскрепощающей свободой от личной ответственности. Зритель идентифицируется с сексуальной активностью, а не с человеческими отношениями. Отсутствие какой-либо неоднозначности, бессмысленность сюжета, не оставляют места для дальнейшей фантазии о внутренней жизни героев, также способствуют механизации секса. 

Поскольку порнографический фильм диаметрально противоположен общепринятой морали – по сути, выражает глубокую агрессию к ней, как и к эмоциональной близости – он вызывает возмущение (фильм «Нимфоманка»). Свойства порнографического кино таковы, что оно избавляет зрителя от шока вторжения в родительскую спальню (в первичную сцену), и от опасности встречи с целостностью нежности любви и сексуальной чувственности, неприемлемой в латентной фазе. 

В этом смысле порнографическое кино – двойник конвенционального (по общепринятой морали латентной фазы), и парадоксальным образом во всех прочих аспектах оно тоже подчиняется неосознаваемой власти морали латентного возраста (грязный секс, туалетный юмор).
Хотя порнографическое кино выглядит совсем непохожим на конвенциональное кино, и для того, и для другого характерно полное отщепление сексуальных от чувственных аспектов эротики, любви, нежности, ценностей. 

(по книге Отто Кернберга «Отношения любви: норма и патология») 

14 марта 2021